Источник: theonering.net. Перевел Андрей Лаврентьев (Лаир).
В этой статье Тимоти Фурниш проводит исследование драконов и драконоубийств во Вселенной Толкина. Почему драконов убивают именно люди, а не эльфы или гномы? Читайте и узнаете.Драконы были очень важны для Толкина, который признавался, что впервые попробовал написать сказку в 7 лет, и это была сказка про «большого зелёного дракона».
В своей работе «Беовульф: чудовища и критики» Толкин отмечал, что в мифах «много героев, но всего несколько хороших драконов». А в «Волшебных сказках» он говорил, что «страстно желал существования драконов».
Но, несмотря на подобное увлечение драконами, Толкин очень экономно и разумно использует их в своих трудах. В окончательном варианте только четыре дракона названы поимённо: Глаурунг и Анкалагон в Первую Эпоху, Ската и Смауг в Третью (несчитая Гостира, о котором, кроме имени, ничего неизвестно). Глаурунг был «Отцом драконов», который руководил разграблением подземной эльфийской твердыни Нарготронд и позже был убит Турином Турамбаром, самым трагичным героем Первой Эпохи. Анкалагон Чёрный был «самым сильным из предводителей драконов», воевавший на стороне Тёмного Лорда Моргота в Войне гнева, которая ознаменовала конец Первой Эпохи. И он тоже был сражён получеловеком, полуэльфом Эарендилом на летучем корабле Вингилоте в первой воздушной битве Средиземья.
Об активности драконов во Второй Эпохе у Толкина записей нет, зато в Третью – во время действий «Хоббита» и «Властелина колец» - поимённо известны два дракона, и оба убиты людьми. Фрам, сын Фрумгара и вождь Эотеод (предков рохиррим, что в то время жили «между Карроком и Ирисными полями») убил «великого дракона Эред Митрина» (Серые горы к северу от Лихолесья). Случилось это более, чем за тысячу лет до Войны Кольца. Говорят, что Фрама убили гномы, чьи сокровища и копил «длинночервь Ската». После убийства дракона, Фрам забрал ценности себе и отказался вернуть их гномам, отправив им в насмешку ожерелье из драконьих зубов.
Но самым известным драконом Средиземья, пожалуй, можно назвать Смауга, чья гибель пришла от руки Барда Лучника из Дейла. Есть и другие, безымянные драконы Третьей Эпохи: «великий холодный дракон» убил «гнома Даина I и его сына Фрора в Эред Митрине», а позже «слухи о богатстве Эребора…достигли ушей драконов», из Которых Смауг был величайшим, но не единственным. В действительности драконы существовали и после Войны кольца, и даже в Четвёртую Эпоху, и позже, «в намного более поздние времена, близкие к нашим».
Но эта статья не столько повествует о драконах, сколько пытается ответить на вопрос: почему все драконноубийцы, кроме, возможно, Эарендиля, были люди?
Эльфы были, конечно, прекрасными воинами – пусть и не атлетами со сверхчеловеческими способностями, как их представил нам Питер Джексон: Финголфин сражался с Морготом и ранил его семь раз; Эктелион и Глорфиндель ценой своей жизни, но убили балрогов во время Падения Гондолина; Гиль-Галад вместе с Элендилом участвовал в поединке с Сауроном (оба погибли).
Да и гномы, несмотря на небольшой рост, грозные воины. Азагхал, владыка гномов Белегоста в Первую Эпоху, в Пятой Битве ранил Глаурунга перед смертью, и был не меньшим стратегом, чем Леди Галадриель, которая «видела в гномах могучих воинов, которых можно было бы использовать против орков». И всё же ни эльф, ни гном ни разу не убил дракона в легендариуме Толкина. Почему?
Может быть, дело в том, что люди, несмотря на их смертность, были просто сильнее эльфов, и, уж конечно, больше гномов? В сражении с таким большим существом, как дракон, размер будет иметь значение. Толкин иногда подразумевает это, говоря о величайших воинах среди людей (а возможно, и среди Детей Илуватара): Турин же вырос могуч и крепок – высок даже по меркам людей, ростом превзошёл он эльфов Дориата, и молва о силе его и мужестве разнеслась по королевству Тингола». Кроме того, он был «гибок, как любой эльф, но сильнее». Что же касается людей в целом, у Толкина они ростом с эльфов, однако «были хрупкими, оружие и несчастья легко убивали их, а исцелялись они хуже, были подвержены болезням и многим бедам».
Однако отмечается также, что нуменорцы, во всяком случае, были «высокие, выше любого из сыновей Средиземья», включая, очевидно, эльфов. Многие такие люди были ростом в шесть с половиной – семь футов (средний рост был шесть футов четыре дюйма, или 193 см). И хотя рост нуменорцев и их потомки в Арноре и Гондоре был необычный для Третьей Эпохи, это не было чем-то уникальным. Про Эомера Роханского говорилось, что он «был высокий, ростом с Арагорна», а Бард описывается как «высокий» и получает «большой тисовый лук - прямо говорится о том, что он был лучше сложен, чем жители Эсгарота.
И рост, и сила, казалось бы, важны для убийства огнедышащих левиофанов Средиземья. Турин убил Глаурунга, как Сигурд Фафнира, ударив снизу вверх в мягкое брюхо. Толкин не описывает, как Фрам убил Скату, но учитывая, что это был нелетающий длинночервь, похожий на Глаурунга, вероятно, принц Эотеод тоже пользуется мечом или копьём и убивает дракона сходным образом.
Чёрная стрела Бада прекрасно сбивает Смауга, но только потому, что была пущена «силами людских королей» (слова Боромира на Совете Элронда). Что касается боя Эарендиля и Анкалагона, Толкин снова не указывает, какое оружие использовалось, хотя возможно, «колеблющееся пламя» и сильмарил стали тем, что сразило дракона. В тоже время, хотя Эарендил и был на тот момент эльфом, сердцем он был близок к людям и народу своего отца». Значит, можно утверждать, что все четверо драконоубийц Средиземья – люди, хотя из этого числа и можно исключить знаменитого мореплавателя и посланца Валар, и люди обладают даже большей физической силой, чем легендарные воины эльфов.
Другая, более умозрительная и сложная версия состоит в том, что драконы, несмотря на возможное создание их Морготом и живущий в них злой дух, были страшны физически, а не благодаря чему-то сверхъестественному в них. Драконы сеют хаос в силу своих размеров и мощи, а также благодаря способности дышать огнём (хотя делать это могут не все драконы). Из этой теории выпадает Глаурунг, который был способен ко всему прочему заманивать людей в тенета зла, как это случилось с Турином. Но даже в этом случае беды, причинённые драконом, выходили за пределы физического разорения по приказу Моргота, а не по собственной инициативе Глаурунга.
Таким образом, чтобы прикончить дракона, этого бронированного бегемота Средиземья, достаточно обычного высокого и могущественного героя с каким-нибудь холодным или метательным оружием в руках. Драконы даже больше по размеру, чем Тёмный Лорд, Мелькор или Саурон. Про последнего Толкин сказал, что «он принимал форму человека с ростом большим, чем у человека, но не гигантским». Что же касается Моргота, в поединке с Финголфином он был «как окованная железом башня, и его огромный щит…затенял его, как грозовая туча».
Тем не менее Анкалагон и его свита были достаточно крупными и мощными, чтобы отразить удар Валар, по крайней мере временно. Глаурунг один сломал мост Нарготронда, удара хвоста Смауга было достаточно, чтобы разрушить целое здание – Большой Дом в Озёрном городе. Грубая сила – сильная сторона драконов, и ей они обычно обходятся, если вообще используют (в строго определённых целях). В магии и других посторонних способностях они не нуждались, хотя это и было очень полезным качеством как у драконов, так и, например, у балрогов, которые в первую очередь злобные духи, «демоны Древнего мира», или у назгулов.
Поэтому только такой могущественный эльфийский лорд, как Эктелион, или волшебник, как Гэндальф, мошли убить балрога, и Чёрные Всадники, преследуя Фродо, пугаются Глорфинделя, потому что «те, кто жил в Благословенном Королевстве, жили сразу в двух мирах, видимом и невидимом, и обладают над ними большой властью».
Магия, которой, согласно Толкину, пользовались эльфы и волшебники, пусть и экономно, есть «врожденная способность, и люди как таковые ею не владеют и обрести ее не в состоянии». Таким образом, когда Гэндальф на мосту Казад-Дум сказал Братству, что балрог – «противник не по силам никому из вас», он имел в виду не столько то, что его физическая сила больше, чем у Арагорна и Боромира, сколько то, что сказал Арагорну ранее в Зале Мазарбул: «мечи здесь бесполезны», хотя люди могли сражаться против не наделённых магией драконов.
Наконец, предпочтение Толкином людей в качестве драконноубийц, может быть связано с его изучением «Беовульфа» и «Саги о Вёльсунгах»: в обоих историях человек (Беовульф, Сигурд) убивает дракона (безымянный дракон «Беовульфа» и Фафнир). Впрочем, Толкин был волне готов менять темы мифологии и фольклора, чтобы вписать их в свой легендариум. Так что не приходится сомневаться, что он сделал бы это, если бы было нужно.
Тот факт, что он этого не сделал, и в Средиземье исключительно люди убивают драконов – как и в ранних средневековых эпосах Северной Европы – казалось бы, указывает на то, что Толкин считал, что эти ужасные твари должны были быть антагонистами людям даже в мире, населённом эльфами, гномами и другими свободными народами. И мы не будем сильно преувеличивать, если скажем, что эти четыре героя помогли спасти Средиземье: Анкалагон и Глаурунг могли вырвать победу для Моргота из челюстей поражения, Ската и, главное, Смауг могли сделать то же для Саурона или по крайней мере гарантировать, что даже в случае уничтожения кольца победители (Рохан и Гондор) нашли бы Север «в руинах и пепле».
В действительности Эарендиль, Турин, Фрам и Бард сделали возможным постэльфийское «Владычество Людей», устранив четверых из самых опасных существ Средиземья.