Новость взята с ресурса: kinopoisk.ru

Журнал The Hollywood Reporter поделился с ресурсом KinoNews интервью с создателями картины «Хоббит: Нежданное путешествие», полную версию которого можно будет прочитать в декабрьском номере издания.

 THR удалось собрать за одним столом главных творцов картины «Хоббит: Нежданное путешествие»: режиссера и продюсера Питера Джексона и исполнителей главных ролей Мартина Фримана, Иэна МакКеллена и Энди Серкиса. Создатели самого ожидаемого фильма года рассказали, что общего между «Звездными войнами» и фильмами о Средиземье, и кто был главным хранителем наследия Толкина на съемочной площадке.

Девять лет назад зрители всего мира со слезами прощались со Средиземьем, как тогда казалось, навсегда. 17 премий «Оскар», сборы на миллиарды долларов. С трудом верилось, что можно еще раз отважиться на подобный подвиг. Как вы все-таки на это решились?

Питер Джексон: Дело в том, что сначала я планировал сделать именно "Хоббита", а уже потом, если фильм будет успешен, начать "Властелина колец". Примерно в середине 1990-х я показал первые наработки Харви Вайнштейну, с которым у нас был заключен договор. Но выяснилось, что с "Хоббитом" ничего не выйдет, поскольку правами обладала студия MGM. С "Властелином колец" таких проблем не было. Лишь этот нюанс определил судьбу всего проекта.

Изначально предполагалось, что режиссером "Хоббита" станет Гильермо дель Торо, а вы должны были ограничиться ролью продюсера. Почему дель Торо в итоге покинул проект?

Питер Джексон: Гильермо работал над "Хоббитом" всего несколько месяцев, на том этапе, когда у нас не было договоренностей ни насчет бюджета, ни насчет запуска проекта. У MGM тогда были большие проблемы с собственным будущим. Когда он вышел из игры, проекту еще даже не дали зеленый свет. Но я чувствовал, что если хочу, чтобы в конечном итоге этот фильм был снят, то мой долг как продюсера - взять дело в свои руки. Самым большим сюрпризом оказалось то, что вот это самое чувство долга, из-за которого я взялся за фильм, испарилось, стоило мне ступить на съемочную площадку. Я потрясающе провел время.

Питер, а почему именно Мартин был выбран на роль Бильбо? Кого вы еще рассматривали?

Питер Джексон: Мы просмотрели очень многих актеров. У нас было четкое представление о том, каким именно должен быть Бильбо, какими качествами обладать, чтобы угодить и новым, и старым зрителям. С самого начала мы считали Мартина самой лучшей кандидатурой на эту роль. Проблема была в том, что он не мог у нас сниматься, потому что работал над вторым сезоном "Шерлока". Мы пытались найти запасной вариант, но все напрасно. Ну никто больше не годился на эту роль так, как он! Был у меня просто кошмарный момент, когда я лежал в своей постели в пять часов утра, смотрел свежескачанную серию первого сезона "Шерлока" и думал: "Это просто нереально. Только этот парень сможет сыграть Бильбо! Что же нам делать?" Утром я позвонил агенту Мартина в Англии и спросил: "Слушайте, а если мы остановим съемки на три месяца, он ведь сможет закончить работу над "Шерлоком"?" Для нас это было настолько важно, что в итоге мы решили подстроить график съемок под Мартина. И я чертовски рад, что позвонил тогда его агенту - это был самый умный поступок в моей жизни.

Мартин Фриман: "Хоббит" почему-то напомнил мне гигантскую дорогущую студенческую картину. Мне иногда кажется, что Питер и в 12 лет был таким же, как сейчас, - бородатым, до беспамятства обожающим кино и свою работу. Не хочется говорить банальности, но я действительно чувствую, что он стал за это время частью моей семьи, мы очень сблизились. И теперь он требует, чтобы я называл его вторым папой! (Смеется.) Хотя поначалу, признаюсь, мне было не по себе: я оказался в окружении сотни людей, уже знакомых друг с другом благодаря Питеру, либо просто работавших вместе на других картинах в Веллингтоне. А какие на площадке собрались актеры! Эти парни могут обуздать свой тестостерон - никто никому даже не набил морду! Когда столько мужиков так долго находятся вместе - это, поверьте, непросто. Да еще работа была такой утомительной, и жарко все время, и настроение временами не самое хорошее…

Йэн МакКеллен: Вообще-то только благодаря добродушию остальных актеров ты до сих пор жив! (Смеется.)

Мартин, вы чувствовали какую-то дополнительную ответственность, приступая к "Хоббиту"? Все-таки трилогия с ее наградами и размахом задала очень высокую планку.

Мартин Фриман: К счастью, не я режиссер этого фильма. (Смеется.) Думать об "Оскарах" и размахе - это задача Питера, не моя. Моя зона ответственности находится в пределах той работы, которую я выполняю. Мы все, конечно, спицы одного колеса, часть единого целого. Но в конечном итоге я отвечаю лишь за свой сегмент, а не за то, каким этот фильм дойдет до зрителя.

Йэн, Энди, опишите ваши ощущения от возвращения к образам своих героев.

Йэн МакКеллен: Мне достаточно надеть костюм, и я сразу становлюсь Гэндальфом. На съемках "Властелина колец" у меня в плаще был огромный карман, в котором я всегда, даже будучи в кадре, носил с собой издание книги в мягкой обложке. И я постоянно доставал Питера своими ремарками: "А вот на странице 237-й мой персонаж говорит очень важную фразу. Нельзя ли ее в фильм вставить?" Я стал чуть ли не хранителем наследия Толкина на площадке. И с "Хоббитом" было то же самое. Каждый раз, прежде чем приступать к той или иной сцене, я перечитывал ее в книге. На самом деле какая-то часть меня все же не хотела снова играть Гэндальфа: мне казалось, что я как актер не смогу найти в нем больше ничего нового. Но я ужасно рад, что все-таки согласился, ведь это был единственный способ остановить рост популярности Дамблдора! (Смеется.)

Энди Серкис: Наши герои - что Гэндальф, что Голлум - буквально вросли, впитались в общественное сознание. Я каждый день встречаю людей, которые хотят поговорить о моем персонаже, поэтому я с ним, по сути, никогда не расставался. Конечно, когда я физически, уже на съемках "Хоббита", с ним воссоединился, на какое-то мгновение возникли странные ощущения. Мне даже показалось, что я гениальнейшим образом изображаю сразу сто тысяч миллионов разных персонажей. (Смеется.) Это были удивительные ощущения, мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного.